§ 22
Но так как нечто, подлежащее устранению для восстановления здоровья, кроме всей совокупности симптомов и признаков, и не должно наблюдаться при болезни, так же, как лекарства не могут проявить никаких целебных эффектов кроме их способности вызывать патологические симптомы у здоровых и устранять их у больных, то из этого следует, во-первых, что фармакологические препараты могут стать лекарствами только благодаря тому, что, возбуждая определённые эффекты и симптомы, или, лучше сказать, вызывая определённые искусственные болезненные состояния, лекарственные вещества устраняют и уничтожают уже имеющиеся, то есть естественное болезненное состояние, которое мы хотим излечить. Во-вторых, из этого следует, что для совокупности симптомов подлежащей лечению болезни должно быть найдено то лекарство, которое (в соответствии с экспериментальными данными о том, устраняет ли оно болезненные симптомы наиболее быстро, безусловно и окончательно, и восстанавливает ли здоровье посредством лекарственных, подобных или противоположных , симптомов 12) зарекомендовало себя как имеющее наибольшую тенденцию вызывать подобные или противоположные симптомы.
12
Другим возможным, помимо этих двух, методом применения лекарств является аллопатический метод , при котором используются лекарства, не имеющие непосредственного патологического отношения к болезненному состоянию. Они не являются ни подобными, ни противоположными и совершенно гетерогенны симптомам заболевания. Врач, использующий этот метод, ведёт, как я уже показывал, безответственную, губительную игру с жизнью больного, применяя опасные сильнодействующие лекарства, действие которых неизвестно, которые выбраны на основе догадок и назначаются в больших и часто повторяющихся дозах. Наконец, вред этого метода обусловлен болезненными операциями, направленными на отвлечение болезни к другим областям тела и расточающими силы и жизненные соки больного посредством рвотных и слабительных, возбуждения слюно- или потоотделения, но особенно он вреден из-за разбазаривания невозместимой крови. Всё это принято в господствующей рутинной системе лечения, применяемой слепо и безжалостно, обычно с целью подражания больной природе в её попытках самоизлечения, и бeз понимания того, насколько безрассудными являются стремления имитировать больную природу и подталкивать её в этих очень несовершенных, обычно неуместных попытках, предпринимаемых инстинктивной неразумной жизненной энергией, внедрённой в наш организм. Эти стремления безрассудны, так как жизненная энергия прекрасно приспособлена для поддержания гармонического развития жизни, но не для лечения её болезней. При поражении болезнетворными агентами наш жизненный принцип способен лишь проявлять своё подавленное состояние, вызванное расстройством регулярности жизненных
отправлений в симптомах, которые разумный врач расценивает как мольбу о помощи. Если её не оказывают, он пытается спастись через усиление болезни, обычно при помощи интенсивных выделений, не смущаясь их возможными результатами, часто с величайшими жертвами и даже разрушением самой жизни. Болезненно угнетённая жизненная сила имеет слишком мало возможностей для лечения болезней, и попытки её не заслуживают подражания, поскольку все вызванные ею в организме изменения и симптомы являются самим заболеванием. Какой же разумный врач будет стремиться подражать им, если только он хочет добиться излечения болезни, не принося при этом в жертву самого больного?